Когда сердце выпрыгивает
из груди

Она пришла по рекомендации врача. Взяла паузу на объяснения, долго молчала. Взгляд ускользающий, движения быстрые, дыхание неровное. Когда я задала первый вопрос, она сразу предупредила:
— Я не уверена, что вы — тот специалист, кто мне нужен. У меня, скорее всего, сердце. Или голова. Или... я с ума схожу?
Потом немного расплакалась и рассказала, как у неё вдруг, без видимых причин, начинало сильно колотиться сердце, перехватывало дыхание, холодели руки, кружилась голова и возникала уверенность: «Я умираю. Или сейчас случится что-то ужасное».
Она уже была у кардиолога, делала ЭКГ, проверяла щитовидку, пила валерьянку, магний, боярышник и даже пугала себя интернетом. А еще — уже не спала нормально. Боялась очередного приступа. Жила в тревоге.

Мы сидели в кабинете, и я начала рассказывать. Спокойно, подробно, по пунктам: что такое паническая атака, как она возникает, как работает наша вегетативная нервная система, почему это НЕ смерть и НЕ сойти с ума. Объяснила, что паника — это не враг, а сигнал, что где-то внутри очень больно и страшно, но туда пока невозможно заглянуть.
Я всегда вижу, как в такие моменты человек дышит по-другому. Как будто кто-то внутри него выдыхает впервые за долгое время. И она тоже выдохнула.
— Значит, я всё-таки не умираю?
— Нет. Вы — живёте. Просто очень напугано.
Я дала ей алгоритм, как помогать себе при приступах. Мы проговорили упражнения, научились переключать внимание, дышать. Ушла она с этим «набором помощи» — и с облегчением. Потому что паника пугает особенно сильно тогда, когда ты не знаешь, что с тобой происходит.

Но тревога — это всегда о чём-то. И мы начали распутывать клубок. Внутри оказалась другая боль. Та, что не кричит, как паника, а шепчет в темноте:
"Я никому не нужна. Я одна."
Ей было 35. Детей не было. Отношений — тоже. Родители, как она говорила, «давно не близкие». Подруги — каждая в своей семье. А она — будто бы за стеклом: видит, как у других жизнь идёт, но к ней не имеет доступа. Это ощущение было знакомо ей с детства. Тогда рядом были взрослые, которые кормили, одевали, учили, но не было тепла, ни одной души, в которую можно было бы уткнуться лбом и просто быть.
В студенчестве появились друзья — они согрели её немного. Но потом разбежались. А внутри осталась та же девочка, которой не с кем было поговорить вечером на кухне, и некого было позвать, когда очень страшно.

Мы работали почти год. Панические атаки ушли уже через 2 месяца. Это часто бывает — если основная причина психическая, а не медицинская, — то тело быстро откликается на терапию.
Но тело — это только часть. Дальше мы учились выстраивать границы, быть в контакте, разрешать себе проявляться, злилась, грустить, хотеть. Она злилась на маму, грустила по себе, той, которая когда-то научилась быть удобной и тихой. Училась быть настоящей.
Спустя полгода она зарегистрировалась на сайте знакомств.
Спустя пару месяцев — встретила мужчину.
— Он какой-то… нормальный. Не принц на белом коне, но как будто мне с ним спокойно.
Мы обсуждали их отношения. Какие страхи поднимаются. Что из прошлого мешает быть рядом. Что нового она уже делает по-другому. Это были встречи, полные жизни.
Когда мы прощались, она сказала:
— Панические атаки были страшные. Но без них я бы, наверное, так и не пришла в терапию. А тут я наконец-то почувствовала, что живу. И не одна.

Иногда нам кажется, что паника — это враг. Но часто она становится тем самым звоночком, который приводит к жизни. Туда, где есть поддержка, понимание, контакт. Где можно исцелить старое одиночество, чтобы начать строить новые отношения — с собой и с другими.
Если вам знакомы эти состояния — не бойтесь. Это лечится. С этим можно справиться.
Вы не одиноки. И это уже начало.